С нами сегодня Ника (man-tra) Ратомская из группы «Мантра» — журналист и танцовщица в ливийской забегаловке, поэт и расклейщик объявлений сомнительного характера, певица и историк, специализированный на культуре франкоязычной Америки, продюсер, маркетолог, переводчик, воспитатель в детском доме, музыкальный обозреватель, путешественник и самая настоящая сказочница.
— С чего началось увлечение музыкой?
Сколько себя помню - пела я всегда, независимо от места и уместности. Это было как дышать.
Как-то раз в детстве бабушка решила надо мной пошутить, показала мне по телевизору клип французской певицы Каролин Верди и сказала: "Смотри, мама поет!". А, надо сказать, по загадочному стечению обстоятельств, мама действительно была очень на нее похожа.
В этот день Каролин давала в Москве концерт. Сначала я засомневалась. А потом, когда на автозаправке к нам с мамой подошел один из работников и попросил у мамы автограф, я очень надолго поверила, что на самом деле я дочь не художницы, а певицы, которая ведет тайную двойную жизнь, периодически исчезая из дома для того, чтобы давать концерты...
Впоследствии я упросила маму подарить мне «свою» виниловую пластинку. Я могла слушать ее часами. И, конечно, мне тоже хотелось такую вот тайную жизнь... И тогда мама пообещала стать моим продюсером и прямо на нашей кухне посадила меня перед старенькой Магнитолой и записала на аудиокассету мой первый альбом. Мне было три с половиной года.
К сожалению, этого альбома нет в сети. Потому что в нем больше мата, чем в текстах группы Ленинград.
— Получала ли ты специальное образование?
Конечно. Я брала уроки вокала у первого тенора московской государственной Филармонии Юрия Ивановича Баздырева. Так исторически сложилось, что я была последней ученицей воистину великого Мастера. Он умер после моего первого концерта. Сейчас я продолжаю заниматься вокалом. И параллельно учусь в музыкальной школе им. Аренского по классу скрипки.
— Каким было самое первое выступление?
читать дальшеФееричным. В первом классе, конечно. На школьном вечере. Мы с подругой пели что-то про домашний скот, нарядившись в одинаковые платья с какими-то безумными корсетами, которые все время норовили извернуться и надеть нам юбки на головы.
Очевидно, что свою неуемную тягу к всевозможным зрелищам я приобрела еще в школе. Так однажды мы с подругой танцевали балет. Настоящий классический балет. Все, как положено: в костюмах лебедей, в настоящих пуантах, с изящными руками, под душераздирающую музыку "Одинокий пастух"... Только вместо балетных пачек на нас были одеты детские надувные круги, а на головах были купальные шапочки вместо красивых причесок...
— Опыт первых гастролей: что было самым трудным и самым замечательным?
Для меня самое трудное - это всегда дорога. Потому что инструмент тяжелый. Чемодан с костюмами не легче. Людей много. Нужно проследить, чтоб все везде приехали вовремя и все необходимое с собой взяли. Кроме этого нужно всегда держать на коротком поводке организаторов, звукорежиссеров и арт-директоров концертных площадок. Потому как в нашей стране категория этих работников трудится весьма специфично и в самый ответственный момент может вообще забыть о твоем существовании. Или перепутать время, в которое ты выступаешь. Или забыть предупредить, что они накануне решили, что одного твоего выступления публике покажется мало и поэтому они поставили после тебя еще одну группу, настройка звука у которой должна начаться примерно в середине твоего концерта. Или умолчать о том, что накануне кто-то уронил микрофон или комбик и что на звукорежиссерском пульте сгорел очередной канал. В нашей стране такая безответственность является нормой, поэтому приходится быть очень собранной и постоянно находиться на связи. Иначе - быть беде.
А самое замечательное - это всегда люди. В каждом городе и в каждой поездке всегда встречаются удивительные люди: слушатели, собеседники, прохожие, которые становятся частью твоей истории.
— С кем из знаменитостей приходилось встречаться лично? Какие были впечатления?
На самом деле — много с кем. Но опять же смотря - кого и в чем считать знаменитостью. И что подразумевается под «встречей».
Однажды, например, на праздничном концерте, посвященном дню рождению Михаила Горбачева, я врезалась промеж лопаток Владимиру Жириновскому. Он предложил мне свой автограф на память. У меня был с собой только ежедневник, в который я записывала всякие мысли. Вот в нем Владимир Вольфович и расписался. Большую такую букву "ж" оставил. А потом мы поговорили про мои успехи в школе. Он произвел на меня крайне положительное впечатление. Милый такой дядечка.
Как-то раз до глубины души поразил меня Федор Воскресенский, лидер московской шоу-группы «Тинтал». Еще будучи совсем девчонкой я бегала на его концерты, знала наизусть тексты всех песен и просто радовалась от того, что в мире есть замечательный шоумен, после концертов которого очень хочется жить. Я и мечтать не могла, что мы когда-нибудь познакомимся.
А потом однажды, когда я была практически на грани разочарования в музыке и решила дать свой последний концерт, согласившись помочь друзьям и поучаствовать в вечере женской песни в клубе «Вермель», Федор неожиданно оказался среди гостей. Когда я подошла, чтобы узнать, что такой великий человек забыл в такой дыре, как Вермель, вечером в будний день в пустом зале, он улыбнулся и сказал, что пришел на концерт.
— На чей концерт? — спросила я. — На твой, — спокойно ответил Федор. — В смысле — на мой? — Ну, ты ведь Ника Ратомская? — Ну, я... — Ну, вот на твой концерт я и пришел...
Где он увидел мое имя — до сих пор понять не могу. В афише указано не было. Я на том концерте вообще была незапланированным гостем. Но это было просто что-то фантастическое! Я не могла поверить своим глазам!
Впоследствии Федор сказал, что я все делаю правильно и что я даже представить себе не могу, какой отголосок даст в будущем то, что я делаю сейчас, какой бы утопической и безнадежной ни казалась моя кампания. Он же меня и познакомил со звукорежиссером Антоном Кругловым (более известным поклонникам под именем Саруман), который, кстати, обладает потрясающим тембром голоса, незаурядным композиторским талантом и не менее знаменит. Которого я просто обожаю и у которого сейчас пишу уже второй альбом.
А для сингла «Не рок-н-ролл» Саруман записал даже бэк-вокал.
А что до Федора, то это редчайшей энергетической мощи и огромной души человек. Если вообще человек)). Марина Гутенева (композитор, который пишет для Мантры все, что входит в понятие Музыка) считает Федора моим ангелом-хранителем.
Я встречалась в Москве с Девой Премал. Для непосвященных это – мировая звезда и одна из самых знаменитых исполнительниц мантр на планете. Пару лет назад я мечтала попасть на ее уникальный семинар по вокалу. Билет стоил восемь тысяч рублей, и таких денег у меня, конечно же не было. По совету Марины я написала Деве письмо, в котором попросилась на семинар в обмен на помощь в организационных работах. Я рассказала ей о том, что я тоже пою и что мне очень близко и понятно все, что она делает. В ответ Дева написала мне, что ничего не нужно и было бы здорово, если бы я просто пришла на семинар в качестве ее гостя. Это был просто какой-то праздник души. Нас было немного, мы пели, танцевали, обнимались, общались. В жизни своей я не видела человека светлее.
В перерыве все пришедшие сели в круг и благоговейно обсуждали, кто и как доставал билеты.
— А ты что молчишь и сидишь с таким лицом, как будто Дева Премал сама тебя бесплатно пригласила? — спросили в итоге меня. Я не нашлась, что ответить. Все равно все решили бы, что я издеваюсь.
Однажды я додумалась отправить Борису Борисовичу Гребенщикову по почте письмо с просьбой о помощи и в качестве серьезности своих намерений прикрепила к письму свой новых хит «Не рок-н-ролл», где были строчки «... у тебя есть Гребенщиков, у меня есть моя гитара... И своя борода, только я никогда не буду старой...» В ответ на это Борис Борисович написал мне: «И чем я могу Вам помочь? Удачи Вам и вдохновения!».
А затем я случайно встретила его в книжном магазине. Он написал мне в книжке собственных песен «Нике от БГ». Это было очень трогательно.
Я общалась с Вилле Вало из HIM. Когда еще Ультра и Наше радио находились в одной студии за соседними стенками, я работала журналисткой в маленькой английской газетенке при издательстве "Первое сентября". Волею случая я попала в студию, когда в нее же попал Вилле, приехав играть живой акустический концерт к Михаилу Козыреву.
Вилле был один, без грима, в легком пиджачке, почему-то обклеенном скотчем. В двадцатиградусный мороз. Ему было очень весело. Глядя на него, я тоже очень быстро развеселилась. Я не знала, что ему сказать, потому что не слушала такую музыку. Поэтому мы просто фотографировались и строили друг другу рожи. Думаю, Вилле меня не вспомнит, но я его запомнила навсегда.
Общалась я с Родой Скотт. Ее еще называют босоногой королевой джаза. Она потрясающая органистка. И играет босиком. Отсюда и прозвище. Когда-нибудь мы обязательно запишем с ней песню или сыграем рождественскую мессу...
Ребята из группы Apocaliptica подписали мне мою первую скрипку. Коллега по работе предложил мне сходить по знакомству на их автограф-сессию. Я с удовольствием согласилась. Я люблю их музыку. Дисков у меня с собой не было, была только скрипка. Мы с барабанщиком Микко оказались готовы записываться вместе хоть сразу. Но боюсь – совместный проект с ними Мантра пока не потянет. Дороговато))
Я играла живой концерт в прямом эфире радиостанции Маяк в авторской программе Семена Чайки «Живые». Про Семена многие и много говорят по делу и без. Знаю одно – этот человек со мной одной группы крови и никто, кроме него самого не сможет меня в этом переубедить.
Одно время я очень часто бывала за кулисами театра им. Моссовета. Я общалась со многими актерами труппы: с заслуженными артистами России Валерием Сторожиком, Валерием Яременко, с Александром Яцко, с Александром Домогаровым, Евгением Стычкиным, Павлом Майковым, с народным артистом России Сергеем Юрским, с режиссером Ольгой Анохиной. Все они по-своему гении и замечательные люди, которые во многом определили мой творческий путь.
Особенным человеком среди моссоветовской труппы стала для меня актриса и певица Лада Марис. Несмотря на все свое красноречие, я уже который год не могу найти слов, чтобы сказать, насколько я ей благодарна и как помогли мне ее тепло, талант и внимание ко мне. Еще ни один человек до нее не верил в меня так, как это делала она.
В свое время я занималась фигурным катанием. Сейчас на том месте, где мы делили лед с мировыми призерами Ириной Родниной и Александром Зайцевым находится клуб Арена Moscow. Паршивый клуб. А лед был отличным…
А еще есть в нашей стране такой гениальный писатель и поэт – Аше Гарридо. Даже не знаю, кому в этом случае повезло больше: нашей стране, у которой есть такой мастер Слова или мне, у которой есть такой близкий и родной человек…
Я могу перечислять бесконечно… Мама вообще говорила, что было время, когда на нашей кухне небезызвестные актеры театра на Таганке репетировали того самого Гамлета…
— Твой первый альбом вышел в этом году. Что было самое трудное в работе над ним?
Организация рабочего процесса. В записи принимало участие четырнадцать музыкантов. По сути дела за это время мы собирали свой нынешний лучший состав.
— В каких обстоятельствах лучше всего приходит вдохновение: утром, вечером, дома, в путешествиях, во сне?
Если честно - я не знаю, что такое вдохновение. Когда я хочу написать о чем-то - я просто сажусь и пишу. Мне не нужно пребывать для этого в особом расположении духа. Бывают, правда, редкие моменты, когда песня приходит сама. Вот тогда – хочешь - не хочешь, а изволь оторвать свои мощи от дивана и идти записывать. Если у меня и есть Муза, то она меня совершенно не уважает. Поэтому большинство моих песен написано ночью на кухне.
Раньше, когда я не владела нотной грамотой и сочиняла только под гитару – писать по ночам было довольно проблематично, потому как в моей квартире жили не только тараканы. С освоением фортепиано все стало гораздо проще. У нас дома две концертных миди-клавиатуры, и, сочиняя что-то, я всегда могу одеть наушники. Хотя в последнее время музыку для моих текстов пишет Марина Гутенева. Это существенно ускоряет процесс. Я просто уточняю, какой должен быть ритм у текста, если я, скажем, хочу танго… Марина похлопает в ладоши, и через минут пятнадцать я отдаю ей текст для новой песни.
— Если бы ты не занималась музыкой, чем бы ты занималась в жизни?
Если бы не было музыки, меня бы тогда тоже не было. Если я не пою – я не живу.
Я много чем занималась в жизни до Мантры для того, чтобы эту самую Мантру собрать, начиная от пения в церковном хоре и заканчивая работу в детском психоневрологическом интернате в псковской области.
Я всем всегда говорю, что Мантра – это не восемь музыкантов за моей спиной. Это большая команда, в которой есть и актеры, и модельеры, и художники, и танцоры, и техники, и просто сочувствующие, которые, как мои подруги Азхель или Муся готовы приехать из другого города к шести утра, чтобы привезти нам завтрак перед утренним эфиром на радио или чтобы посидеть с маленькой кошкой.
