А три года назад...

[the-best-of-thebest]

Пишет  olgapyat:

Воспоминания о войне.

1. После войны прошло 17 лет. Мне четыре года.

первое воспоминание

Мама тихо рассказывает своей младшей сестре, моей тёте, о бомбёжках. О том как низко летели самолеты с крестами на крыльях.
А лежу на кровати , и делаю вид, что сплю, а сама слушаю.

Маме было 12 лет, когда началась война. Двое старших братьев ушли на фронт , пятеро младших братьев и сестер,
были на попечение у мамы. Бабушка была на последнем месяце беременности , на сносях, как тогда говорили.
А дедушка потерявший ногу на финской , скрывался в лесу. У него там была пасека. Именно это и спасло мою
и еще много семей односельчан от голода.

Но историю семьи я узнала, и осознала позже.
А тогда из маминого рассказа запомнилось, навсегда врезалось в память,
как она бегает по огороду собирает младших сестёр и братьев, которые глазеют на летящие самолёты,
и заталкивает их в погреб, к бабушке. Как закрыв за собой крышку погреба, они слышат первый взрыв.
Земля дрожит, дети плачут, сверху на крышку с грохотом падают комья земли.
Потом, когда всё стихло они выбираются наверх. Сначала мама бежит в сарай, где стоит их кормилица,
Ночка. Мама ощупывает её , корова невозмутимо жует сено. Мама радостно бежит сообщить новость своим,
но бабушка кричит ей, чтобы созвала народ. Бомба попала прямо в соседский погреб . Погибла вся семья.

Бомбёжки повторялись еще несколько раз. В одну из таких бомбежек, ночью, в погребе бабушка и родила
мамину сестру, которой мама и рассказывала эту историю.

Я потом очень долго боялась гула самолетов.

2. После войны прошло 18 лет. Мне пять с половиной..

второе

Двоюродная сестра, которой 4 года, тянет меня посмотреть , что -то интересное.

Хатки,дома на улице ,где я жила, находились друг от друга на приличном расстоянии.
С улицы почти невозможно было подсмотреть , что делается во дворе хозяев,
не из-за заборов, заборы были низкие, не сплошные.
Да какие заборы, у большинства были сплетенное из веток невысокие перегородки,
Но от забора, до входа в жилище, было далеко, и всё пространство было засажено кустами, деревьями, виноградом,
поэтому за жизнью соседей детвора подглядывала с тылов, там , где сходились огороды, разделенные только кустами малины.
Вот туда то и притащила меня сестра.
Слева от нас, в покосившейся хатке жили деда Стёпа, и баба Клава. Тихие, очень добрые старички,
абсолютно седые , они часто заходили к нам , к тёте Лиде, которая работала врачом. Заходили, померить давление,
пожаловаться на боли в спине, и прочие старческие недуги.
И всегда приносили нам ,малышне, то конфетку, то петушка на палочке.

Раздвинув, колючие ветки малины, я увидела то, что мне тогда показалось непонятным и пугающим.
Дед Стёпа и баба Клава были абсолютно голыми. Они сидели в большом деревянном корыте, и мыли ,
терли друг друга мочалками. Они смеялись беззубыми ртами брызгая друг на друга водой.
Я до этого не видела голых взрослых, тем более таких старых.
Сестра захихикала, и я потянула её за руку, подальше от этого. Подходя к своему дому, я ей приказала
молчать об увиденном. Но она не умела молчать, она сразу рассказала всё своей маме, моей тёте Лиде.

Тётя Лида села ,горестно подперев ладонями лицо,
-Девочки, а Вы знаете, что у дяди Стёпы и тёти Клавы никого нет . Пятеро их сыновей погибли на войне,
Они ведь ещё не старые, им по 65.

Тогда , в свои пять с половиной, я впервые узнала, что такое жгучий стыд.

3. После войны прошло 20 лет. Мне семь.

третье

Ночь на 9-е мая. Мы с мамой едем в автобусе в город Усть-Лабинск, поздравлять дедушку Федю с праздником.
Автобус останавливается возле широко реки. Это Кубань. Мост через неё в аварийном состоянии,
и поэтому автобус едет порожняком, а пассажиры идут через него пешком.
Мне страшно. Деревянный настил местами отсутствует, и через дырки видно, как внизу бурлит,
грузно ворочается темная вода.

Когда мы заходим в хату деда, я забываю, о приготовленных словах, о том как было страшно идти по мосту.
Дед, мой милый, весёлый, домашний дедушка, на котором еще недавно я ездила верхом,
который учил меня разгадывать ребусы, рассказывал смешные истории, но ни слова не говорил про войну,
дед стоит посреди хаты , штаны заправлены в начищенные до сияния сапоги, на гимнастёрке в три ряда блестят медали и ордена.

Я не помню, как мы оказались на главной площади Усть-Лабинска . Помню только всё в кумаче, я я стою ОКОЛО
деда на трибуне, рядом с ним много моложавых, подтянутых,в различных военных формах ветеранов.
Отовсюду слышны рассказы о войне,но они не страшные. Наоборот, то тут, то там раздаются взрывы смеха.
Когда к деду подходит седовласый огромного роста генерал, и обнимает его, я чуть не лопаюсь от гордости.
Генерал гладит меня по голове, приминая белые банты, и говорит деду, что внучка на него похожа,
как две капли воды. Дедушка периодически прикладывается к граненому стакану, в который кто-то
всё время доливает "фронтовые 50 грамм".
У меня миллион вопросов к деду, я предвкушаю, как вечером мы будем сидеть за столом, а он будет рассказывать
о своих подвигах. Но ничего этого не произошло. Дед куда то пропал, мы вернулись в хату, а вечером ,
сыновья деда принесли его домой, абсолютно пьяного.

Конечно дедушка мне потом много рассказывал, но об этом я напишу отдельно, когда-нибудь.

Никогда я больше не испытывала такую гордость, как в тот день. В двадцатилетие Победы.



4. После войны прошло 25 лет. Мне двенадцать.

четвертое

В апреле началась в школе №3 ,где я училась, началась подготовка к встрече
юбилея Победы. Отобрали 20 лучших пионеров школы, каким то образом и я оказалась в их числе.
Сама Директрисса выступила перед нами.
-Вам от имени школы, оказана высокая честь на 9-е мая стоять в почётном карауле возле вечного огня.
Конечно, речь была цветистее и намного длиннее. Нас, избранных, несколько раз в неделю,
снимают с уроков, ведут на школьный стадион, где футбольные ворота , считаются плитой с вечным огнём.
Муштрой с нами занимается пионервожатый, выпускник этой школы, который после армии ,пришёл
сюда зарабатывать баллы в прекрасное коммунистическое завтра.
Он высок, красив. Все девочки в него влюблены, кроме меня. Мне он активно противен, как и я ему.
Он больно хлопает меня по спине, требуя совершенно осанки. А пионеркам постарше меня он отпускает
сальные шуточки.
Но я решила всё вытерпеть. Потому как уже умирала в шахтах с молодогвардейцами, корчилась от пуль в животе с
Матросовым, ползла по лесу с Маресьевым, а главное, лежала среди трупов в бабьем яру.

Мы учимся чеканить шаг, синхронно делать повороты, а главное правильно держать руку в пионерском салюте.
Потом нас водили в ателье, где для нас шили специальную форму. Синяя юбочка, в складку, белая рубашка , с коротким рукавом.
А вот белые гольфы и и обязательно белые туфли-лодочки нам нужно было приобретать самим.

8-го мая вечером, я выгладила форму, и решила у зеркала ещё раз потренироваться. Подумаешь полчаса простоять без движения.
Кстати это ужасно тяжело. Но, когда я вскинула руку в салюте , мне стало плохо. Под шерстяным школьным платьем
растущая грудь была еще незаметна, а под тонким хлопком рубашки, отчетливо просвечивались два небольших бугорка.
Мне, казалось, что мир рухнул. Всю ночь, я не спала , перекраивала, кромсала мамины бюстгальтеры, но ничего не получалось.
Под утро я отрезала низ у своей новой комбинации, т.к. синяя юбка была довольно короткой, и придирчиво осмотрев себя
в скомплектованном наряде, решила , что видно ничего не будет.

Утром нас на школьном автобусе привезли к вечному огню. Был торжественный митинг,мы вручали ветераном
огромные букеты сирени, мы слушали бесконечные выступления и поздравления. Светило солнце, было очень
жарко, хотелось пить, время тянулось медленно, а моя очередь стоять у вечного огня всё никак не наступала.

Пионервожатый поставил меня, и мальчика , которому не повезло, потому что он был со мной оного роста,
в самый конец очереди. Уже разошлись все митингующие и ветераны, уже цветы лежащие ковром на плите ,
перед вечным огнем,начали увядать, уже солнце зашло за тучи, и подул холодный ветер.
Когда нас, наконец вывели на позицию, хлынул ливень.
Пацан который стоял со мной в паре убежал сразу. На площади никого не было. Только сзади меня стояли
в почетном карауле два солдатика. Они то , точно не могли без команды уйти.

Я стояла , поняв руку в салюте. Мокрая насквозь, я осталась стоять, даже когда один из солдат, нарушая устав,
тронул меня за плечо.
-Девочка, иди !Там из автобуса тебя зовут.
Но я не могла без приказа. Только пионервожатый мог мне скомандовать:
"Сдать пост!"
Пришлось ему выйти под ливень.

В тот день я много чего узнала о себе.
.


5. После войны прошло 38 лет. Мне двадцать пять.

пятое

Я веду группу новичков на Кавказ. Первый перевал Халега, хоть и не категорийный ,мы прошли с небольшими приключениями,
но весело и легко. На следующий день запланировано прохождение Марухского перевала.
Вечером я рассказываю ребятам о том, что это за перевал
В 42-43 годах, там полегло очень много солдат,. Новичков ,которые ни разу не были в горах,
бросали на оборону перевала, чтобы не пустить немцев через Кавказский хребет.
Солдаты гибли, в лавинах, от морозов, срывались со скал.
В начале 60-х годов , после сильной жары, ледник на перевале обнажился. И жители горного села увидели
страшную картину. На льду лежали люди, солдаты. Их тела во льду сохранились.хорошо сохранились.

Об этом можно прочитать в книге В. Гнеушева и , А. Попутько
"Тайна Марухского ледника"
lib.aldebaran.ru/author/gneushev_vladimir/gneus...


На подъёме мы на альпийских лугах, нарвали цветов.
На самом перевале стоит обелиск. Возле него небольшой тур из камней, в нём туристы оставляют друг другу записки.
Мы положили цветы, помолчали. Но молодость грустить долго не может.
Приготовили перекус, и решили провести обряд посвящения новичков в горных туристов.
Светило солнце, было жарко, несмотря на то, что ледник был рядом. Мы загорали, веселились,
бегали по широкой седловине перевала.

Когда Сашка, мой зам, позвал меня, я испугалась.
На его лице была гримаса ужаса. Он повёл меня за большой камень ,жандарм.
Там на камнях лежали кости и черепа. Человеческие.
Два часа мы ледорубами били смерзшийся конгломерат . В небольшую ямку сложили все найденные кости.
Потом сверху навалили пирамидой много камней.

С собой забрали только несколько патронов, их вообще на перевале было очень много.

Тот день я просто запомнила, до мельчайшей подробности.

Что такое Архив?